Прочитав «Очередь», я подумала, что это какой-то другой Сорокин, а не автор «Голубого сала» и «Дня опричника» - настолько эта книга спокойна и лишена привычных для него фантасмагорий и провокаций. Лишь потом я узнала, что «Очередь» - это ранний Владимир Сорокин, одна из первых его книг и написана она в 80-е годы, т.е. ещё в Советском Союзе (сейчас не верится, но Прибалтика тогда и не помышляла о войсках НАТО, а Украина вообще была родной сестрой России, без пограничного контроля и войн!).  И для своего времени это была достаточно смелая проза, как по содержанию, так и по форме.

Сначала о форме. Вся книга (сам автор определяет её жанр как роман, хотя она очень небольшая по объему) написана в форме прямой речи, диалогов, без какого-либо текста от автора, описательного или содержательного. Мы даже не знаем, кто произносит те или иные реплики, и только по их содержанию можем догадываться о говорящем и выстраивать сюжетную линию по этим догадкам. Кстати, на странице сами реплики одна за другой словно являются зримой иллюстрацией очереди.

Теперь о содержании. В книге описана очередь, стоящая несколько дней за каким-то товаром. Причем никто толком не знает за чем стоят – трудно сейчас в это поверить, но для советских времен это достаточно узнаваемая практика. Вообще, для людей, помнящих Советский Союз, это будет несколько ностальгическая книга, там много мелких деталей - примет того времени. Но это не книга о прошлом, она воспринимается вполне современно, там есть множество точно подмеченных деталей, характеризующих людей и общество. Так вот, в книге очередь становится некой формой существования общества: не теряя первой, главной, очередности, люди идут за квасом или за мороженым; очередь самоорганизуется - делится на лавочки и на дворы и появляется двор наш и не наш. Финал для меня был неожидан, хотя, надо признать, он абсолютно соответствует советской действительности.

Помимо воспоминаний о прошлом, для меня книга послужила толчком к размышлению об очередях современных. Интересно, что сейчас они, как правило, не связаны с обеспечением бытовой, материальной стороны жизни и не носят столь безысходного, обреченного характера (в смысле, что раньше, если не стоять в очереди, то не получишь ни еды, ни одежды). Самые грандиозные очереди последнего времени – это очереди на выставки в музеи или к святыням в храмы. То есть вроде как очереди добровольные, свободно выбранное времяпрепровождения. А вот насколько этот выбор продиктован нашими внутренними поисками и интересами, а насколько зависим от моды и рекламы, от нашей неуверенности в себе и в устойчивости мира? Насколько в связи с этим вообще оправданно убивать время в очереди? А знаем ли мы вообще, что хотим?

Если не углубляться в метафизические размышления по роману, то ещё хочется отметить хороший язык и мастерство литератора. Здесь уже начинает чувствоваться талант стилизаций и литературных игр, который так расцветет в дальнейшем  творчестве В. Сорокина.